Глава 4

В центре обработки данных я ещё ни разу не был, да не особо и хотелось – чтобы попасть в бетонный бункер на минус четвёртом этаже необходимо было миновать три автоматических железных двери, выглядевших точной копией киношного входа в тюрьму строгого режима. На пороге требовалось с минуту не моргая глядеть под потолок в зрачок анализатора сетчатки. Между первой и второй дверью полагалось снять с себя все металлические вещи и оставить в специальном пластиковом контейнере. Между второй и третьей пройти сквозь рамку объёмного сканера, просвечивающего одежду насквозь, а туфли снять и сунуть в рентген-камеру. За третьей дверью дежурный охранник обследовал посетителя для пущей надёжности ручным детектором, похожим на детский совочек, вдруг что осталось незамеченным, сверял фотографию пропуска с оригиналом. Лишь после этого вводил известный только ему код доступа и стена с шипением, будто в фантастическом фильме, лопалась пополам, открывая проход к центру обработки.
К чему подобные сложности к базе данных, содержащей результаты анализов да  истории болезней рядовых граждан, многие из которых, наверняка не без посредства системы здравоохранения, отошли в лучший мир - было мне неведомо. Гинзбург когда-то, впервые прошедший сквозь сито устройств безопасности, высказал правдоподобное предположение о том, что строился бункер в разгар “холодной войны” и шпионских скандалов – вот и перегнули немного палку, засекретили анализы мочи и кала круче оборонных планов. Холодная война канула в лету, туда же булькнули периоды разрядки, перестройки, перезагрузки и что там ещё происходило с международными отношениями, но программистов Министерства Здравоохранения и Социальных Служб, идущих делать рутинную выборку данных для отчетов в Сенате, по-прежнему проверяют детекторами бдительные охранники, опираясь уверенной ладонью на рукоятку кольта. И так же точно будут проверять ещё лет сто, а может и все двести. До тех пор, пока можно будет вообразить хоть одного врага демократии.
Так думал я, проходя узким коридором в машинный зал к суперкомпьютерам – огромным скучным шкафам с подвывающими монотонно вентиляторами. Посреди зала будто вырубленный из скалы пьедестал возвышался сервисный терминал с двумя мониторами и хлипким на вид стульчиком. Просидев на нём всего пару минут, пока дисплеи демонстрировали мне строки загрузки терминальной программы, я начал понимать отчего Даня так свирепел последнее время - стульчик оказался ещё и достаточно жестким. А Гинзбургу приходилось сидеть здесь последние две недели почти безвылазно. Эх, Даня-Даня... Лежит, сейчас, наверное, в больнице да улыбается с облегчением…
“Не отвлекайся”.
 Кивнул, ввёл пароль, контрольные знаки своей карточки и терминал застрекотал ответно, выбрасывая на экран приглашения для ввода переменных. Я раскрыл шаблон Эроса – год тысячу девятьсот сорок восьмой, штат Айдахо, данные по операционным вмешательствам, возрастная категория от пятидесяти до…
“Тысяча девятьсот семьдесят второй”…
Я послушно ввёл.
“Тысяча девятьсот семьдесят девятый”.
Мои пальцы пробежали по клавиатуре.
“Штат – все. Возрастная категория – все.”
Отметил.
“Данные по вакцинации от гриппа”.
Выпало дополнительное меню с типами вакцины.
“A2D2HN1”.
Всплыло окошко “Дополнительные условия”.
“Андромеда”.
Окошко: “Выборка завершена. Для продолжения выберите получателя”.
Моя рука, как чужая, потянулась к внутреннему карману и вынула плотный квадратик картона, сунула его в дисковод и пощелкала клавиатурой:
“Диск: А”.
“Подтвердите копирование”, - попросил терминал.
Мой онемевший палец ткнул “Enter”.
Дисплеи, будто два прищурившихся глаза продублировали строку прогресса передачи данных. “Копирование завершено” – моргнуло окошко.
Моя рука вынула из дисковода картонку, бесцеремонно сунула её в карман пиджака и неожиданно погладила меня по плечу.
“Всё. Теперь можешь работать”.
- Это… что же это? – оторопел я.
“Забыл, что только что было”.
Я моргнул, будто очнулся. Увидел на полу папку шаблона, которую словно только что взял со стола Дани. На дисплеях приглашение: “Введите данные для выборки”.
- Ничего себе, - пробормотал сконфуженно. – Я что… заснул, что ли?
“Ага”.
- Да-а, - протянул невесело, усмехнулся себе. – Бывает же, а?
“Бывает, бывает. Работай, давай”.
Потянулся с хрустом суставов, будто действительно только что проснулся. Подобрал с пола папку, открыл:
- Так-с, что у нас тут…
Год тысячу девятьсот сорок восьмой, штат Айдахо, данные по операционным вмешательствам, от пятидесяти и старше…
 - Прямо де-жавю какое-то, - хмыкнул.
И принялся за работу.